От лупы до компьютера

СУД НЕ МОЖЕТ ЗАМЕНИТЬ СОБОЙ ЭКСПЕРТИЗУ
Верховный Суд пояснил, что суды не могут самостоятельно решать вопрос о подлинности подписи, в которой сомневается одна из сторон спора

Мнения экспертов разошлись: один из них убежден, что не было условий, при которых суд мог назначать экспертизу подлинности оспариваемой подписи; другой эксперт уверен, что определение ВС РФ закрепляет сложившуюся положительную практику по назначению экспертизы при наличии заявления о фальсификации доказательств.

Индивидуальный предприниматель К. подал в суд исковое заявление к индивидуальному предпринимателю Х., требуя расторжения договора купли-продажи недвижимости и ее возврата ответчиком. Как указал К., ответчик уклонялся от оплаты по договору; тот, в свою очередь, ссылался на акт приема-передачи, подписанный истцом, с указанием на произведенную оплату.

В связи со смертью истца в дело вступили его правопреемники, которые посчитали подпись сфальсифицированной и ходатайствовали о проведении судебно-почерковедческой экспертизы.

Арбитражный суд области отказал в удовлетворении ходатайства, пояснив, что «непохожесть» подписей сама по себе не свидетельствует о выполнении их разными людьми. При этом суд самостоятельно оценил подписи в договоре купли-продажи и акте приема-передачи, по результатам оценки признав, что акт является надлежащим доказательством оплаты ответчиком стоимости приобретаемой недвижимости.

Решение суда первой инстанции было оставлено без изменений судами апелляционной и кассационной инстанций. Они также приняли во внимание обстоятельства о том, что государственная регистрация права собственности ответчика была осуществлена по заявлению сторон, документы на регистрацию от продавца передал его представитель, претензии продавца о необходимости внесения оплаты были им заявлены спустя 10 месяцев со дня наступления срока оплаты по договору.

Правопреемники истца обратились с жалобой в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ, ссылаясь на нарушение судами норм материального и процессуального права. Верховный Суд, проверив обоснованность доводов жалобы, пришел к выводу, что принятые по делу судебные акты подлежат отмене.

«Отклонив ходатайство о проведении судебной экспертизы, как посчитал суд первой инстанции – ввиду отсутствия ее необходимости, он по существу лишил истцов возможности реализации принадлежащих им процессуальных прав и обязанностей по доказыванию своих требований», – указано в определении.
Принятые по делу судебные акты Суд отменил, а дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом судьи сослались на позицию Президиума ВАС РФ по аналогичному делу и тот факт, что суд не обладает специальными познаниями для установления подлинности подписи, в связи с чем выводы судов о ее выполнении указанным лицом нельзя признать бесспорными.

Адвокат АБ «Юг» Сергей Радченко считает, что Верховный Суд не прав в данной ситуации. Он пояснил, что при проверке заявления о фальсификации доказательства назначать экспертизу подлинности оспариваемой подписи суд может только при одновременном наличии двух условий. «Во-первых, поддельность подписи должна иметь значение для дела, а во-вторых, должно быть соблюдено условие, при котором подлинность подписи невозможно проверить путем исследования иных имеющихся в деле доказательств. В данном случае оба условия не выполняются», – указал эксперт.

Сергей Радченко пояснил, что поддельность подписи в акте приема-передачи значения для дела не имеет, так как в деле, кроме этого акта, имеются еще шесть аналогичных по содержанию актов, представленных в Росреестр для регистрации перехода к покупателю права собственности на здания, каждый из которых подтверждает оплату, однако эти акты истцами не оспариваются, а значит, доказывают оплату. «Вместе с тем, если бы истцы заявили о поддельности подписей продавца и в этих актах, данный довод отпал бы. Поскольку дело возвращено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, истцы могут это сделать», – добавил адвокат.

Эксперт указал, что подлинность подписи можно проверить путем исследования иных имеющихся в деле доказательств. «Тонкость здесь в том, что, как видно из содержания апелляционного постановления, договор купли-продажи допускал регистрацию перехода права собственности на здания к покупателю только после оплаты. Представление продавцом на регистрацию шести актов приема-передачи (по числу объектов) с указанием на состоявшуюся оплату однозначно доказывает, что оплата покупателем получена», – разъяснил Сергей Радченко. Он также заметил, что со стороны суда первой инстанции было бы разумно предложить покупателю представить доказательства оплаты: «Однако суд это не сделал. Опять-таки, еще не поздно это сделать, пока дело находится на новом рассмотрении в первой инстанции».

Ссылку ВС РФ на постановление Президиума ВАС РФ адвокат назвал неубедительной, так как в деле имелись оба указанных выше условия для назначения экспертизы. «Поддельность подписи в платежке банка “Империя” имела значение для дела, поскольку это был единственный документ, на основании которого были списаны деньги, и ее подлинность невозможно было установить путем исследования иных доказательств, так как такими доказательствами были только показания двух свидетелей, противоречащих друг другу», – пояснил Сергей Радченко.

В то же время управляющий партнер юридической компании «ЮрПартнерЪ» Антон Толмачев полагает, что определение обоснованно и справедливо: «Верховный Суд верно отметил, что суды не обладают специальными познаниями в области почерковедческих исследований. Это компетенция исключительно экспертных организаций». Он также отметил, что истцы при данном подходе судов лишены инструментов доказывания факта подделки подписи, поскольку доподлинно установить данное обстоятельство можно только при помощи специальных познаний и инструментов.

Антон Толмачев считает, что это определение закрепляет сложившуюся положительную практику по назначению экспертизы при наличии заявления о фальсификации доказательств. «Это обычная практика, когда при заявлении о фальсификации доказательств суд назначает экспертизу. Думаю, что разрешение этого вопроса должно было не доходить до Верховного Суда, а завершиться ранее», – заключил эксперт.

Виктория Велимирова

Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3294

Оправдание на основании экспертного заключения

Вынесен оправдательный приговор по уголовному делу о клевете на прокурора и возбуждении ненависти к полицейским

Адвокат Виталий Черкасов сообщил «АГ» об оправдании своего подзащитного, отметив, что в материалах дела отсутствовали доказательства со стороны обвинения, поскольку выводы эксперта противоречили предъявленным обвинениям.

17 ноября районный суд Вологодской области оправдал местного активиста Евгения Доможирова по делу о клевете на прокурора и возбуждении ненависти к социальной группе «вологодские сотрудники полиции». При этом суд приговорил его к 60 часам обязательных работ за оскорбление полицейского.
Как рассказал адвокат международной правозащитной группы «Агора» Виталий Черкасов, который представлял интересы Доможирова, состав преступления в части клеветы был связан с публичными заявлениями его доверителя о негласном покровительстве предпринимательницы местным прокурором, после чего женщина обратилась в полицию. Высказывания мужчины были квалифицированы по ч. 2 ст. 128 УК РФ.

Через несколько дней после этого в загородный дом Доможирова приехали полицейские с намерением провести у него обыск. Поскольку сотрудники были в штатском и прибыли поздно вечером, Доможиров, не будучи уверенным в том, что это действительно полицейские, попросил их перенести свой визит. На несогласие сотрудников выполнить его просьбу он в грубой форме выразил свой отказ впустить их в дом. Это и было квалифицировано как публичное оскорбление сотрудников полиции (ст. 319 УК РФ).

Однако полицейские предприняли попытку проникнуть в домовладение, в результате чего физически пострадала 68-летняя мать активиста. Виталий Черкасов отметил, что после встреченного отпора с ее стороны от идеи обыска полицейские отказались, причем не только тем вечером, но и полностью. Распространение об этом инциденте информации в интернете обвинение квалифицировало по ч. 1 ст. 282 УК РФ – возбуждение ненависти к социальной группе «вологодские сотрудники полиции».

По результатам рассмотрения дела Евгений Доможиров был оправдан районным судом Вологодской области по обвинениям в клевете на прокурора и возбуждении ненависти к социальной группе «вологодские сотрудники полиции», но приговорен к 60 часам обязательных работ за оскорбление полицейского.

«Мы изначально говорили, что в материалах дела отсутствуют доказательства – гособвинитель не предоставил их», – констатировал адвокат, говоря об обвинении в возбуждении ненависти к социальной группе «полицейские». «На стадии предварительного следствия производство лингвистической экспертизы следователь поручил местной судебной лаборатории Министерства юстиции, эксперт которой отказалась признавать социальной группой вологодских сотрудников полиции. Дело в том, что в методических рекомендациях министерства указано, что чиновники и представители власти не являются социальной группой», – рассказал Виталий Черкасов. Кроме того, в суде адвокат представил экспертные заключения еще четырех специалистов, которые согласились с коллегой. Среди экспертов был и соавтор методического пособия Минюста. Таким образом, выводы эксперта противоречили обвинительному заключению.

Относительно обвинений в клевете защитник разъяснил, что следствие сделало свои выводы на основании выборочного анализа публикаций. На предварительных слушаниях Виталий Черкасов сообщил судье, что дело можно вернуть прокурору, поскольку следователь из разных источников собрал 21 фразу, вырвав их из контекста и не давая оценки тому, насколько информация в них соответствует реальности.

«Ваша честь, Вас заставляют проводить работу, которую должен был провести следователь на стадии предварительного следствия. А получается так, что и следователь, и гособвинитель возложили это бремя на Вас. Но суд не обязан разбираться, какая из этих фраз содержит оскорбляющую достоинство и при этом заведомо ложную информацию», – передал защитник свое обращение к судье.

Указав, что практически все фразы наносят оскорбление, имеют негативный окрас, эксперты отметили, что необходимо было проверить их на достоверность – дело в том, что автор, прежде чем публично выражать свое мнение, провел общественное расследование: получил информацию по результатам запросов в различные контрольно-надзорные инстанции, на основании которой и делал свои высказывания. В итоге суд согласился с выводами экспертов.

Кроме того, защитник обратил внимание, что за 9 месяцев, пока велось следствие, стороне защиты отказали в удовлетворении ходатайств о проведении очных ставок между подзащитным с одной стороны и прокурором области и предпринимательницей – с другой. Также было отказано провести исследование по ходатайству стороны защиты на предмет соответствия действительности сведений об особом отношении прокурора области к предпринимательнице, на которые в своих постах указывал уже оправданный Евгений Доможиров.

Виктория Велимирова


Источник: www.advgazeta.ru/novosti/opravdanie-na-o...tnogo-zaklyucheniya/

Адвокат должен иметь возможность обращаться к специалисту самостоятельно

ФПА опубликовала правовую позицию по проекту постановления Пленума ВС РФ о практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в первой инстанции.

Советник ФПА РФ Сергей Насонов, входящий в рабочую группу по подготовке проекта, отметил, что Верховный Суд учел часть замечаний Федеральной палаты адвокатов. Однако положение об исключении возможности внепроцессуального получения защитником заключения специалиста осталось неизменным. По мнению вице-президента ФПА РФ Генри Резника, таким образом Верховным Судом фактически одобрено нарушение принципа равноправия сторон в процессе.

Федеральная палата адвокатов опубликовала правовую позицию по проекту постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения законодательства, регламентирующего рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции в общем порядке судопроизводства», который рассматривался Пленумом 30 ноября. Этот документ заменит собой неоднократно изменявшиеся разъяснения Пленума от 17 сентября 1975 г. № 5 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел» и от 29 августа 1989 г. № 4 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции».
В правовой позиции ФПА РФ отмечается, что позитивными сторонами проекта постановления являются декларирование состязательного порядка судоговорения, ориентация на конституционно-правовые и международно-правовые стандарты справедливого судебного разбирательства.
«Вместе с тем ряд разъяснений, изложенных в проекте постановления, не может быть, на наш взгляд, оценен положительно», – указал президент ФПА Юрий Пилипенко в письме председателю ВС РФ Вячеславу Лебедеву.

Обращается внимание на два принципиальных момента.

Во-первых, в п. 14 проекта постановления имеется указание на то, что «доказательства признаются недопустимыми, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».
В Федеральной палате адвокатов полагают, что, такая трактовка является ограничительным толкованием существующих норм Конституции и УПК РФ.
«В ч. 2 ст. 50 Конституции РФ говорится, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. В ч. 1 ст. 75 УПК РФ содержится следующая формулировка: “Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми”. Таким образом, ни в Конституции РФ, ни в УПК РФ возможные нарушения закона, допущенные при собирании доказательств, не градируются по степени существенности. Термин “существенные” является сугубо оценочным и не имеет никаких, даже рамочных, критериев (в отличие, скажем, от термина “восполнимые нарушения”). На практике подобное разъяснение приведет к судейскому произволу, когда один судья будет считать что-либо нарушением, а другой – нет», – говорится в правовой позиции.

Также обращается внимание на то, что одной из самых острых проблем является широкое применение судами порочной доктрины «технической ошибки», когда любую девиацию процессуальной формы доказательства можно расценить именно таким образом. «Указанное разъяснение в проекте постановления приведет к учащению случаев применения данной доктрины и постепенному умалению института допустимости доказательств, который и так находится в плачевном состоянии», – отмечает ФПА РФ.

Второй момент, на котором заострила внимание Федеральная палата адвокатов, касается вопроса о самостоятельном обращении стороны защиты к специалисту, с которым заключено соглашение.

Отмечается, что до недавнего времени такая практика была распространена: специалист составлял заключение, которое потом представлялось в суд, и одновременно он допрашивался по ходатайству защиты. Нормативно такая практика основывается на положении Закона об адвокатуре, закрепляющем полномочие адвоката привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. Аналогичные права защитника предусмотрены ст. 53, ч. 21 ст. 58 УПК РФ. Гарантией этих прав служит положение ч. 4 ст. 271 УПК РФ, согласно которому суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон.

Однако проект постановления исключает возможность внепроцессуального получения защитником заключения специалиста и обязательность допроса специалиста, явка которого в суд обеспечена стороной защиты, если до этого он не участвовал в процессе.

Так, согласно п. 18 проекта, «специалист, принимавший участие в производстве следственного действия либо представлявший свое заключение, приобщенное к делу в качестве доказательства, при необходимости может быть допрошен в судебном заседании об обстоятельствах производства этого следственного действия по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, а также для разъяснения выраженного им суждения по этим вопросам». При этом такой допрос проводится по правилам допроса свидетеля.
Кроме того, в проекте указано, что по смыслу положений ч. 4 ст. 271, ч. 1 ст. 58 и ч. 4 ст. 80 УПК РФ в их взаимосвязи «суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе лица, ранее привлекавшегося к расследованию или судебному рассмотрению дела в качестве специалиста и явившегося в судебное заседание по инициативе любой из сторон».

Как указывают в ФПА РФ, такие разъяснения «ставят крест на праве защиты самостоятельно получать заключение специалиста в уголовном судопроизводстве». Юрий Пилипенко в своем письме попросил Вячеслава Лебедева учесть данную позицию Федеральной палаты адвокатов при принятии постановления.

Советник ФПА РФ Сергей Насонов, входящий в рабочую группу по подготовке проекта постановления, ознакомившись с новой редакцией документа, которая будет рассматриваться на заседании Пленума ВС РФ 19 декабря, отметил, что часть замечаний, направленных в Верховный Суд, была учтена.
Доработанный пункт проекта, касающийся решения вопроса о допустимости доказательств, больше не содержит императивной формулировки: «Доказательства признаются недопустимыми, в частности, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами». Как отметил Сергей Насонов, таким образом существенные нарушения УПК приводятся в качестве примера, а не исключительного повода для признания доказательств недопустимыми.
В то же время второе замечание ФПА оставлено без внимания. Сергей Насонов при этом отметил, что формально разъяснения не лишают адвокатов права привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. «Как и ранее, адвокат вправе обращаться за получением консультаций или заключений к любым специалистам и использовать эти сведения для выработки позиции, в подготовке к написанию ходатайства о назначении повторной или дополнительной экспертизы и прочее. Однако, если адвокат-защитник решит использовать заключение специалиста и его показания в качестве доказательства по уголовному делу, то, в отличие от ранее принятых обыкновений, он должен совершить ряд процессуальных действий», – пояснил советник ФПА РФ.

Во-первых, защитник должен заявить ходатайство о привлечении к участию в судебном разбирательстве специалиста для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, и в соответствии с ч. 2.1 ст. 58 УПК в удовлетворении ходатайства не может быть отказано, если не имеется предусмотренных ст. 71 УПК РФ оснований для отвода специалиста.

«Единственные проблемы, которые могут возникнуть на практике, обусловлены основаниями отвода специалиста. Ведь ст. 71 УПК РФ отсылает к основаниям, указанным в ст. 70 УПК РФ, а там наличествует такое основание, как нахождение специалиста “в иной зависимости” от сторон или их представителей. Не будут ли на практике суды воспринимать наличие возмездного договора между защитником (подсудимым) и специалистом как признак “иной зависимости”? В настоящее время, отвергая заключение специалиста, суды нередко ссылаются на возмездный характер оказания им услуг», – указал Сергей Насонов, добавив, что дополнительных разъяснений по этому поводу в проекте постановления не содержится.

Во-вторых, после того, как следователь или суд вынесут постановление о привлечении к участию в уголовном деле специалиста, перед ним сторонами ставятся вопросы и он составляет заключение, приобщаемое к материалам уголовного дела. После этого специалист допрашивается, причем отказа в удовлетворении ходатайства о его допросе также не допускается.

«Таким образом, указанное разъяснение проекта постановления Пленума ВС РФ лишает смысла самостоятельное получение защитником заключения специалиста с последующим представлением его в суд или следователю. Подобное заключение приобщаться к материалам дела в качестве доказательства не будет. По этим же причинам лицо, составившее такое заключение, не будет признаваться “специалистом”. В контексте разъяснений, специалист – это лицо, признанное таковым следователем или судом», – заключил Сергей Насонов.

В конечном счете минусом данного разъяснения Пленума является то, что защитник не сможет самостоятельно получить заключение специалиста и приобщить его к материалам дела, если специалист не смог явиться в суд. При этом, считает Сергей Насонов, есть и определенный плюс: «Разъяснение гарантирует приобщение заключения специалиста к материалам дела в качестве доказательства. Исключает формальное оставление заключения без оценки, так как оно “получено не процессуальным путем”».

Вице-президент ФПА РФ Генри Резник в свою очередь считает, что оставшиеся неизменными разъяснения пункта о привлечении специалиста защитником фактически одобряют нарушение принципа равноправия сторон в процессе.

Он пояснил, что изначально введение в 2003 г. в ст. 80 УПК РФ такого вида доказательства, как заключение специалиста, который может быть приглашен сторонами, было призвано компенсировать процессуальное неравенство и невозможность стороне защиты противостоять стороне обвинения по делам, где требуются специальные познания, поскольку экспертизу, в соответствии с законом, могут назначать только следователь или суд.
«Да, стороне защиты предоставлены права формулировать вопросы эксперту или предлагать свои кандидатуры на эту роль. Но за все 30 лет в адвокатуре мне ни одного случая не известно, чтобы следователь согласился с кандидатурой эксперта, которую предлагает адвокат. А вопросы, которые ставит сторона защиты перед экспертом, как правило, отклоняются», – пояснил Генри Резник.

Возможность привлечения специалиста решала эту проблему, поскольку его заключение является полноценным доказательством. И по этой же причине такая поправка вызвала ожесточенное сопротивление со стороны силовых ведомств, указал вице-президент ФПА РФ.

«К великому сожалению, судебная система во главе с Верховным Судом в данном случае также демонстрирует негативное отношение к такому виду доказательств», – отметил вице-президент ФПА. В качестве аргумента он привел Постановление Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», в п. 20 которого судам указано иметь в виду, что «специалист не проводит исследование вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами». Получается, что заключение специалиста является доказательством, но почему-то не таким значимым, как заключение эксперта, заметил Генри Резник.

При этом ранее в п. 22 названного постановления указывалось, что суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в судебное заседание по инициативе любой стороны, как это говорится в ч. 4 ст. 271 УПК РФ.
«Сейчас же разъяснения п. 18 проекта постановления входят в прямое противоречие Уголовно-процессуальному кодексу. Оказывается, что упомянутое положение ст. 271 УПК по непонятной причине Верховный Суд начинает толковать во взаимосвязи с другими нормами Кодекса. Но в системной связи нормы закона рассматриваются тогда, когда есть неопределенность, которую, действительно, можно преодолеть лишь системным толкованием в конституционно-правовом смысле. А в данном случае закон прямо говорит, что если специалист явился, то суд не имеет права отказать в его допросе, – указал Генри Резник. – В рассматриваемых же разъяснениях указано, что допрос специалиста производится “при необходимости” и если этот специалист ранее участвовал в предварительном расследовании или судебном заседании. Как можно оценивать необходимость, если еще не успели выслушать самого специалиста?!»

Вице-президент ФПА РФ добавил, что кардинально решить данную проблему можно только в случае, если стороне защиты будет предоставлено право привлекать в процесс лицо, обладающее специальными познаниями, которое дает такое же по значимости заключение, как и эксперт, привлеченный следствием или судом. Он обратил внимание на то, что подобная норма уже несколько лет существует в уголовно-процессуальном законодательстве всех постсоветских государств.
«Там написано, что на коммерческой основе (в том плане, что расходы на привлечение такого эксперта идут не из бюджета) сторона защиты может заказывать экспертизу в тех же самых государственных экспертных учреждениях, что и сторона обвинения. Но такие предложения отвергаются, потому что это создаст сложности на пути доказывания обвинения. И вот сейчас Верховный Суд фактически одобряет такую позицию», – заключил Генри Резник.
Глеб Кузнецов

Источник: www.advgazeta.ru/novosti/advokat-dolzhen...istu-samostoyatelno/

P.s. С правовой позицией ФПА РФ о проекте постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения законодательства, регламентирующего рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции в общем порядке судопроизводства» посетители сайта могут ознакомиться по адресу:

fparf.ru/documents/legal_positions/45289/

P.s. 19.12.2017г. Пленум Верховного Суда принял Постановление «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)».

С обзором постановления и комментариями посетители сайта могут ознакомиться по адресу:

www.advgazeta.ru/novosti/plenum-vs-rf-ra...e-pervoy-instantsii/

Эксперты назвали размер справедливой компенсации за лишение жизни человека

Финансовый университет при Правительстве РФ провел исследование об оценке ущерба от лишения человека жизни. По субъективному понимаю россиян, компенсации составляют порядка 5,7 млн руб., «экономическая стоимость жизни» гораздо выше рассказывает «РГ». По их оценкам, экономическая стоимость человека составляет 40 млн руб.

В судах взыскание компенсаций за причинение ущерба жизни и здоровью человека по медианным значениям составляет от 70 000 руб. до 140 000 руб., при этом встречаются случаи, когда компенсация за смерть родственника составляет всего 5000 руб. Максимальные значения могут достигать нескольких миллионов руб., но эксперты отмечают, что такие решения единичны. Нередко стоимость в апелляциях снижается еще больше – с 200 000 до 20 000 руб.

Максимальные размеры компенсации присуждаются в результате уголовных преступлений, однако осужденные чаще всего не имеют возможности их выплатить.
________________________________________
«Штраф за сбитого на дороге лося составляет 40 000 руб., а компенсация за жизнь человека, сбитого на железнодорожных путях, – 28 757 руб.»
________________________________________
В 2017 году в 1162 судебных делах по требованиям травмированных на железной дороге размер компенсации на одного истца составил 28 757 руб. Эксперты отмечают, что для судей важно, какие суммы присуждались в аналогичных исках: решения с большим количеством компенсации отменяются в апелляции. Роль ответчика также остается не последней: суды лояльны к крупным промышленным предприятиям, работа на которых априори связана с большими рисками для здоровья.

Источник: pravo.ru/news/view/147784/

Защита добилась признания результатов экспертиз недопустимым доказательством

Руководство ГСУ ГУ МВД по г. Москве признало процессуальные нарушения, выразившиеся в несвоевременном ознакомлении обвиняемых с постановлениями о проведении экспертиз

Адвокат Юлия Бондаренко, защищающая одного из обвиняемых по делу МКБ «Компас», рассказала «АГ», что защита неоднократно требовала признать нарушения ст. 198 УПК с сентября 2017 г. По ее словам, добиться результата помогло осознание следствием, что при таких нарушениях дело на стадии судебного разбирательства может быть возвращено прокурору.

В середине февраля заместитель начальника следственной части ГСУ ГУ МВД России по г. Москве удовлетворил ходатайство защиты одного из обвиняемых по делу МКБ «Компас» о признании проведенных в сентябре 2017 г. бухгалтерских экспертиз недопустимыми доказательствами по уголовному делу.

Уголовное дело в отношении руководителей МКБ «Компас», ОАО «Промпоставка» и ряда других лиц было возбуждено в апреле 2016 г. по обвинению их в мошенничестве в особо крупном размере по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Впоследствии к данному обвинению прибавились незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК РФ) и организация преступного сообщества (ч. 2, 3 ст. 210 УК РФ). Предполагаемая сумма ущерба – 2,5 млрд руб. Ранее потерпевшей являлась ГК «Ростех», а с апреля 2017 г. – МКБ «Компас».

18 августа 2017 г. следователь внес 8 постановлений о назначении судебных бухгалтерских экспертиз, с которыми обвиняемые были ознакомлены в период с 7 по 14 сентября. Однако уже 15 сентября были получены заключения эксперта, которые были положены в основу обвинения.

В своей жалобе сторона защиты указала, что обвиняемые и их защитники были ознакомлены с постановлениями о назначении экспертиз в момент, когда их проведение уже было начато, таким образом, следствием была нарушена возможность реализации прав обвиняемых и их защитников, предусмотренная ст. 198 УПК РФ.

В результате заключения эксперта, полученные с нарушением требований УПК РФ, были признаны недопустимыми и не имеющими юридической силы. Следствию поручено назначить новые судебные экспертизы в соответствии с требованиями ст. 195, 198 УПК РФ, предоставляющими сторонам право заявлять отвод эксперту, ходатайствовать о проведении исследований в другом учреждении, привлекать иных лиц в качестве экспертов, а также ставить перед анализирующими бухгалтерские документы специалистами дополнительные вопросы.

Как рассказала «АГ» адвокат одного из обвиняемых по делу Юлия Бондаренко, с сентября 2017 г. защитники неоднократно обращались в органы следствия и в прокуратуру г. Москвы, указывая на нарушения требований ст. 198 УПК РФ при назначении судебно-бухгалтерских экспертиз, а также на ошибочность самой методики, положенной в их основу. «Однако нарушений ни руководством ГСУ, ни прокуратурой г. Москвы не усматривалось. Только в 2018 г. после повторных жалоб и ходатайств защитника, осознавая, что на стадии судебного разбирательства при таких нарушениях уголовное дело может быть возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с признанием заключений экспертами недопустимыми доказательствами, следствие приняло вышеуказанное решение», – сообщила Юлия Бондаренко.

Она добавила, что в настоящее время обвиняемые и их защита знакомятся с материалами уголовного дела. «Результаты экспертиз были положены в основу обвинения, что ставит под сомнение законность и его, и, как следствие, привлечения к уголовной ответственности. Однако в новых постановлениях о назначении судебно-бухгалтерских экспертиз перед экспертами поставлены вопросы, аналогичные тем, которые были указаны в отмененных постановлениях», – отметила Юлия Бондаренко. Адвокат сообщила, что сторона защиты категорически возражает против постановки вопросов о наличии ущерба у потерпевшей стороны на основании только банковских выписок по счетам и будет добиваться проведения финансово-экономической экспертизы и постановки дополнительных вопросов с полным исследованием бухгалтерских документов, а также в другом экспертном учреждении.

Юлия Бондаренко также рассказала, что более года адвокаты пытались доказать неправильное определение размера ущерба, причиненного МКБ «Компас», и необоснованную квалификацию действий обвиняемых. «Предъявленное обвинение сформулировано так, что фактически потерпевшими являются акционеры конструкторского бюро. Но средства, находящиеся на его счетах, являются оборотными активами, которые используются в процессе повседневной хозяйственной деятельности. Следовательно, акционеры ОАО МКБ “Компас” не являются потерпевшими, так как не являются собственниками оборотных активов. Дивиденды и акции МКБ у них никто не похищал ни путем обмана, ни путем злоупотребления доверием. Есть все основания полагать, что имеются признаки внутрикорпоративного конфликта между компаниями, входящими в ГК “Ростех”», – пояснила адвокат.

Светлана Рогоцкая

Источник: www.advgazeta.ru/novosti/zashchita-dobil...rnym-dokazatelstvom/